Почему его встречают только летом?

Таким образом, морской змей представляется настоящим космополитом. Если его чаще встречали в Атлантике и реже в Тихом океане или Индийском, то Удеманс объясняет это тем, что Атлантический океан является настоящей “столбовой дорогой народов”. Я сам должен признать, что по мере того, как проходили столетия и появлялись новые морские пути, сообщения о неожиданных встречах из недавно еще мало посещаемых, удаленных районов становились все более частыми. Эта тенденция, как мы увидим в дальнейшем, будет только усиливаться в течение XX века: в то время как сообщения о новых встречах стали немного более редкими из морей с оживленными морскими торговыми путями, их число из новых зон морского судоходства, в частности из Тихого океана, увеличилось.

Хотя и космополит, морской змей имеет свои предпочтения. Особенно это касается климатических условий. Его голландский биограф показал, что монстр явно неравнодушен к хорошей погоде. Его практически всегда встречали в теплое время года при ярком солнце и спокойном море. Кроме того, изучение мест, где он попадался на глаза очевидцам, показывает, что он отдает предпочтение теплым океаническим течениям. Короче, он явно выражает склонность к теплу. И именно поэтому его летом встречали в основном в северном полушарии, а зимой он мигрирует в южное полушарие, где в это время наступает лето. Так как большинство оживленных морских путей находятся в северном полушарии, понятно теперь, почему в основном только летом морской змей заставляет говорить о себе!

После всего, что мы узнали, Удемансу остается только уточнить, что же представляет собой этот морской монстр, о котором уже известно так много.

Согласно гипотезе голландского зоолога, морской змей, за которым он сохраняет, уважая приоритет, название Megophias, предложенное в 1817 году Рафинеском, является не рептилией, а млекопитающим, чем-то вроде гигантского тюленя с вытянутой шеей.

По его реконструкции, животное имеет, как и тюлень, четыре перепончатые конечности-ласта, горбы — утолщения на спине, обязанные своим происхождением слою подкожного жира, и веретенообразную голову. Но Удеманс строит свои выводы на довольно шатком основании: во-первых, на том факте, что животное было несколько раз описано выбрасывающим фонтаны пара при дыхании,— отсюда предполагается его теплокровность и принадлежность к млекопитающим. Так как никто не оспаривает, что иногда эти фонтаны сдвоенные и исходят во всех известных случаях из окончания морды, а не из вершины головы, делается вывод, что животное дышит ноздрями. Следовательно, это не китообразное, по крайней мере не принадлежит к современным китам. Все киты имеют только одну пару плавников. Отсюда вывод, что Megophias должны принадлежать к другой большой группе морских млекопитающих, возможно ластоногим. Осталось сделать только шаг.

“С другой стороны,— замечает Удеманс,— зверю приписывают гладкую на вид, за редким исключением, кожу, во всяком случае лишенную чешуи. Кроме того, очень часто очевидцы указывают на наличие гривы, которая характеризует самца, и особенно вибриссов, то есть усов, которые также свидетельствуют в пользу гипотезы, указывающей на его принадлежность к млекопитающим, а точнее, к ластоногим”.

Кроме того, Удеманс считает маловероятным присутствие морского пресмыкающегося в холодных морях, подобных тем, что омывают берега Гренландии, Исландии и Норвегии.

Голландский ученый, как мы уже знаем, не останавливается на этом, он идет дальше и закрепляет за морским змеем место в генеалогическом дереве млекопитающих — на ветви ластоногих, где другие ответвления занимают моржи; настоящие. тюлени и ушастые тюлени.

Мы уже знаем судьбу этой гипотезы Удеманса. Было бы нечестным с нашей стороны придираться к деталям его генеалогической теории, ведь она вполне согласовывалась со знаниями того времени, которые теперь устарели. Но в главном его гипотеза не потеряла своей ценности и сегодня: Megophias вполне может быть и ластоногим. Но действительно ли это так? Больше того, является ли Megophias вообще млекопитающим?