Все эти доводы в пользу идентификации зеглодона с морским змеем не были известны молодому Удемансу, когда он писал свою первую статью в 1881 году.
Более того, он вскоре уже находился под впечатлением других аргументов, которые, наоборот, указывали на невозможность их идентифицировать.
В своей большой монографии о великом морском змее, опубликованной одиннадцать лет спустя, он высмеял Ширли В. Вуда-младшего за идею, что зеглодон мог иметь не только длинную шею, но и двухлопастный хвост, похожий на хвост современных китообразных. Коща Удеманс наконец познакомился со статьей преподобного Вуда, его собственный труд был уже в основном написан, и он уделил ей несколько строк в послесловии, подчеркнув ее большой интерес, но также “неточность с точки зрения зоологической науки” и сопроводив ироническими замечаниями по поводу мнения автора о том, что короткая шея Basilosaurus могла быть просто следствием “ошибки реставратора”. Что касается собственных прошлых заблуждений, он отнес их на счет своей в то время крайней молодости и недостатка информации: “...мне, как и множеству авторов, писавших на эту тему, казалось, что можно разрешить эту сложную проблему не прочитав всего, что было написано до меня о морском змее, или по крайней мере воспользовавшись только несколькими редкими сообщениями!”
Что же должно было произойти, чтобы оправдать такой резкий поворот в мнении? Конечно, наш молодой зоолог имел возможность познакомиться с множеством новых сообщений о встречах с морским змеем. После систематических поисков он довел их число в своем архиве с 65 до 187, не считая тех, которые он посчитал следствием ошибок или результатом фальсификаций.
И, конечно, он стал старше, образованнее и мудрее. (Но это не всегда благоприятствует появлению революционных теорий.) В 1885 году, после того как он посвятил несколько лет скрупулезным исследованиям морских червей, оттачивая руку на препарировании этих существ и долгими ночами рассматривая их в микроскоп, он завершил работу над докторской диссертацией о системе кровообращения и пищеварения червей немертинов. Его авторитет в научном мире настолько вырос, что вскоре ему предложили встать во главе Зоологического и ботанического общества Гааги. С этого момента он мог ближе познакомиться с животными более внушительных размеров в зоологических садах самого богатого города Голландии, которые также оказались на его попечении. Судя по его записям, интересы Удеманса в то время делились между совсем недавно исчезнувшими нелетающими птицами Маскаренского архипелага, гигантскими кальмарами, выброшенными: на берег, и, заметьте это, тюленями.
За всем этим явно маячит тень морского змея. Она, должно быть, неотступно преследовала его и будоражила его воображение, когда он бродил по просторному пляжу-Шевенингена и наблюдал за играми тюленей в бассейнах “своего” зоологического сада. Он стал к тому времени видным, красивым мужчиной, с усами и окладистой бородой; ясный и слегка сдержанный взгляд его глаз говорил об интеллигентности и наличии юмора.
И вот однажды решение было принято. Он публикует углубленное исследование по этому вопросу, который занимал его столько времени. С 1889 по 1892 год он посвящал этой теме все свое свободное время, отдаваясь ей телом и душой. На этот раз из его исследований и размышлений выходило, что морской змей был не чем-то вроде зеглодона, как он считал раньше, но представителем ластоногих, иначе говоря, длинношеим кузеном тюленей и моржей.
Реклама. (не ваша... если не нравится - предложите свою)